Администрация Мегрегского сельского поселения 186020, Республика Карелия, Олонецкий район, д. Мегрега, пер. Школьный, д.3
Наш адрес
+7(81436)4-68-42
Контактный номер
Контактный номер
История Мегрегского сельского поселения
Мегрегское сельское поселение. Историческая справка.
Автор- Башкиров Константин Сергеевич.
Территория Мегрегского сельского поселения граничит (является смежной) с восточной стороны – с территорией Ленинградской области, с северной стороны – с территорией Мегрегского сельского поселения, Ильинского сельского поселения, Куйтежского сельского поселения. Границы Мегрегского сельского поселения установлены Законом Республики Карелия от 01.11.2004 N 813-ЗРК «О городских, сельских поселениях в Республике Карелия».
С западной стороны поселения расположено Ладожское озеро.
В состав поселения входят населенные пункты:
- д. Мегрега
- д. Габановский Маяк
- д. Инема
- д. Обжа
- д. Онькулица
- д. Самбатукса
- д. Сармяги
- д. Юргелица
О топонимике Мягрегского сельского поселения находим сведения в статье Пашкова А. М. “У истоков карельского этнографического краеведения. Иван Васильевич Кондратьев и его сочинения”, опубликованной в книге “Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири. Сборник статей памяти Юго Юольевича Сурхаско. Гуманитарные исследования” (Вып. 2. Петрозаводск. 2009. С. 240) читаем:
“И. В. Кондратьев – один из первых олонецких карел-краеведов. В июне 1836 года он прислал архиепископу Олонецкому Игнатию Семенову “Записки о населении и основании Олонца”, изъяснявшие происхождение разных карельских слов и примечательных местных названий. Она была найдена Е. М. Прилежаевыми и опубликована в газете “Олонецкие губернские ведомости”, а затем перепечатана в “Олонецком сборнике” (К истории города Олонца и его окрестностей //ОГВ. 1891. N 94-96; Олонецкий сборник. Вып. 3. С. 227-237).
В перечне И. В. Кондратьева есть топонимы, происходящие от имени животных. Так, село Мегрега получило название от реки Мегры, вытекающей из Мегрозера, названного так потому, что “в окрестностях оного много барсуков, которые по-карельски называются “мягрю”. Это объяснение разделяется и в современной топонимике. В работе Г. М. Керта и Н. Н. Мамонтовой “Загадки карельской топонимики” сказано, что значение топонима Мегрега первым раскрыл известный финно-угровед А. И. Шегрен. Можно добавить, что хотя Иван Кондратьев и сделал это вторым, но независимо от своего предшественника (Керт Г. М., Мамонтова Н. Н. Указ. соч. С. 43; Загадки карельской топонимики. Петрозаводск. 1982. С. 67-68) ”.
Подсечное земледелие нашло отражение в топониме Самбатукса. Самбатукса и погост того же имени называются по-карельски Самматус, что происходит от карельского слова саммута- “затуши”. Причиной сего происхождения надо полагать должно быть следующее: местоположение Самбатуксы в старину, удобство его были использованы для обработки лесных распашек, которые называются “пало”, т. е. “горелое”, а когда жгут и затушат называют самматус- “затушенное” (“Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири.. C 241).
Названия некоторых населенных мест восходит к именам собственным. Так, название деревни Онькулица восходит к имени Онька- “Андрей”, а деревни Юргелица- от Jurgi- “Георгий”, “Егор”, “Юрий”.
Сармяги – от финского suarimagi- “остров-гора среди болот”.
В книге “Северные предания (Беломорско-Обонежский регион)”/ Изд. подг. Н. А. Криничная (Л.: Наука. 1978. С. 44) приведена легенда об основании деревень Самбатукса, Сармяги и Кондуши: “Пришли на Олонец для житья три брата с семействами, но жены их, поссорившись, не захотели жить вместе. Братьям сначала было очень прискорбно разойтись, но постоянные неудовольствия в семействе наконец заставили их расселиться.
И они, чтобы постоянно было можно знать и помнить друг о друге, поселились на трех горах не в большом расстоянии друг от друга: один из них ушел на возвышенное место в так называемые Олонецкие Сармяги, другой- в Самбатуксу, на высокую гору, и третий- в Кондуши, тоже на гористую местность.
И точно: эти деревни расположились так, что друг от друга видны очень ясно.
<…> Братья построили и часовни на своих горах в честь ангелов своих, которых после, с распространением населения, переделаны в церкви: таким образом, в Сармягах построена церковь во имя Николая Чудотворца, в Кондушах- в честь архистратига Михаила и Самбатуксе- Георгию Победоносцу” (со ссылкой на публ.: П. Минорский. О. Сб., вып. II. Отд. I. С. 175-176).
В издании “Известия императорской Археологической комиссии. Прибавление к выпуску 57-му” (Пг.: Тип. Гл. Упр. Уделов. 1915. С. 143) сказано:
“Приход Мегрега. Фроловская церковь, 1613 г.
Находится в 1 ¼ в. от погоста на кладбище. Высота до креста-9 с., длина- 3 с., ширина- 2 2/3 с. Иконостас в тяблах, царские двери на столбцах, на паперти звонница на которой, кроме 2 колоколов имеются чугунное била. Стены внутри обшиты досками и оклеены бумагой в 1865 г. В церкви имеются деревянный и оловянный богослужебные сосуды. Близ церкви находится крест с надписью о том, что он поставлен над телами павших в сильном сражении с литвою. Крест возобновлен в 1883 году (со ссылкой на Метрика. 1887. N 31)”.
Церковь Фрола и Лавра в с. Мегрега четырехфронтонная, является редчайшим в стране памятником деревянного зодчества новгородского типа. Церковь построена в 1613 году. Стройный восьмигранный шатер с луковичной главкой венчает здание церкви. Трапезная примыкает к основному срубу церкви с западной стороны. Вход с крыльцом устроен с северной стороны, что редко встречается в Карелии. Внутри этого уникального памятника деревянного зодчества сохранился редко встречающийся старинный тябловый трехъярусный иконостас начала XVII века. Тонкая резьба иконостаса наложена на красное тябло (Мулло И. М. Памятники и памятные места Карелии. Петрозаводск.: Карелия. 1971.С. 70).
Кладбишенская церковь Флора и Лавра в Мягреге построена в 1613 году память о сражении о польско-литовскими интервентами. Основной объем церкви представляет собой квадратный в плане сруб, покрытый восьмискатный кровлей, над которой поднимается небольшой восьмерик с выразительным повалом. Восьмерик завершен узким шатром с главкой. Прямоугольный алтарный сруб имеет двухскатное покрытие. С запада к церкви примыкает трапезная. При ремонте в XIX века памятник отчасти изменил первоначальный облик. Рубленые стены здания скрыты под позднейшей досчатой обшивкой. Покрытие основного сруба церкви в Мегреге напоминает новгородские и посковские каменные храмы XV-XVI веков (Бодэ А. Б. Поэзия русского севера. Иллюстрированный обзор существующих памятников деревянного культового зодчества. М.: УРСС. 2002. С. 39-40).
“По отношению к распространенному на Севере культу святых коневодов Флора и Лавра, оберегавших по поручению архангела Михаила от пропажи конские табуны, бесполезно оттискивать соответствующие места в литературных источниках. Иконописные изображения Флора и Лавра с конями восходят к какой-то изустной традиции, ведущей почитание этих святых из дохристианского, античного культа героизированных всадников. На Севере во многих районах конь долгое время считался священным животным. Там около древних язычкских капищ устраивались специальные празднества в честь этого животного. “Лошадиным праздником” был признан и день памяти Флора и Лавра. В этот день на лошадях не работали их выпрягали и табуном сгоняли для купания у водоема. Лошадей обряжали в расшитые попоны, на сбрую нашивали кисти, блестящие бляхи и бубенцы, украшенные разноцветными лентами, гривы заплетали в косы. У источника табун окропляли водой; случалось даже, что его приводили к церкви для совершения специального молебствия. В сложившейся иконографии святых Флора и Лавра запечатлелись и некоторые стороны этих обрядов: в упрощенной декоративности убранства лошадей, многоцветности их фантастических мастей проступала фольклорная красочность старинных праздников, а в церемониальном немногословии сцены поручения архангелом Михаилом коней под надзор Флора и Лавра нашло отражение торжественное чувство, которым сопровождался ритуал поклонения священному животному- коню. В соответствии с этим смыслом вся композиция сцены своей зеркальной симметрией напоминает рисунок четкого геральдического знака, а помещенные ниже этой группы эпизоды со святыми конюхами Спевчиппом, Елевсиппом и Мелевсиппом раскрывают крестьянскую привязанность к домашнему скоту, не лишенных даже бытовой конкретности….Фольклорная основа изображений Флора и Лавра определила как широкую распространенность их в русском северном искусстве, так и устойчивую живучесть этого сюжета. (Реформатская М. А. Северные письма. М.: Искусство. 1967. C. 21-22).
По сведениям Архивного отдела Петрозаводского Епархиального управления (г. Петрозаводск, ул. Правды, д. 5) в фонде Олонецкой духовной консистории имеется упоминание о церкви Воскресения Христова в Мегрегском погосте: “…в Мегреге… в центре селения Неккулицы, где стояли древние храмы, и первый из них по летописи во имя Вознесения Христова, освящен был в начале XVI столетия преподобным Александром Свирским, много потрудившимся на пользу религиозно-нравственного просвещения местного населения. …Мегрегский приход бедный и сравнительно небольшой, около 400 душ мужского пола… на погосте же стоит другая, каменная церковь (Воскресенская), тоже требующая поддержки”. В рапорте членов Комитета по строительству каменной церкви в Мегрегском погосте Олонецкого уезда, говорится об обнаружении денег в сумме 874 рубля в тайнике. Деньги, предназначенные для строительства новой церкви в с. Мегрега, были похищены злоумышленником, но благодаря усилиям местного полицейского чина найдены и возвращены членам строительного комитета 13 февраля 1866 года. Рапорт на имя архиепископа Олонецкого и Петрозаводского Аркадия подписан священником Иоанном Благовещенским и другими членами Комитета по строительству новой каменной церкви во имя Воскресения Христова Мегрегского погоста. Церковь Воскресения Христова построена не ранее 1869 г., каменная. Освящена в 1869 году. 2 мая 1882 года рукоположен во священника на вакансию настоятеля Громов Стефан Иванович. Закрыта 2 января 1938 г. Была переоборудована под клуб, им и являлась до недавнего времени.
Храм Флора и Лавра, кладбищенская церковь, древний деревянный храм по архивным документам построен ок. 1613 г. “На кладбище в Мегрегском приходе существует и до сих пор прекрасно сохранившаяся деревянная церковь, во имя св. мчн. Флора и Лавра, построенная в 1613 г., о которой упоминается в писцовой книге Панина, проводившего перепись 1627-1629 гг. Крыша на этой церкви железная, стены крепкие, обшиты снаружи тесом и вообще находится в должном состоянии. Кроме того, на погосте того селения находится еще каменная церковь, требующая поддержки ремонтом. Мегрегский приход бедный, сравнительно небольшой, ок. 400 душ мужского пола, поэтому постройка в этом месте нового храма, в ущерб содержания двух других, казалось бы не вызывается насущной необходимостью”. Из дела “О постройке новой деревянной церкви в Мегрегском приходе за 1904-1909 гг”.
Там же. Л. 26. “На средства Санкт-Петербургского купца Петра Комова построена в Мегреге в 1905 году и освящена 17 ноября того же года во имя св. Власия, новой же церкви в Мегреге при кладбище пока не предполагается”- из рапорта благочинного протоиерея Василия Громова от 5 марта 1909 г. (Основание: Ф. 25. Оп. 4. Д. 66/15. ЛЛ. 14-16 Об. Ф. 25. Оп. 15.. Д. 80/1662. ЛЛ. 30-30 Об).
Я. Е. Водарский и Э. Г. Истомина в книге “Сельские кустарные промыслы Европейской России на рубеже XIX-XX веков” (С. 36) отмечают наиболее значимые крестьянские промыслы Неккульской волости: сапожный, ювелирный, соломенный.
Источники отмечают, что в XVII веке в Обжанской волости Олонецкого уезда занимались изготовлением сох, которые реализовывались на ярмарках в Тихвинском посаде и в отличие от сох, привозимых с Устюженского уезда назывались “олонецкими”. Привоз их в Тихвин достигал 4 тысяч в год (Глаголева А. П. Олонецкие заводы в первой половине XVIII века. М.: Изд. АН СССР. 1957. С. 20).
Славилась местная вышивка. Фотография вышивки (дер. Инема Мегрегского сельсовета ) приведена в томе 2-м книги “Русское декоративное искусство. Восемнадцатый век” (М.: Изд. АХ СССР. 1963. С. 615, 619, рис. 420).
К. Бергштрессер в “Историческом очерке о состоянии земледелия в Олонецкой губернии в начале XIX века”, написанном им около 1838 года отмечал среди мест, примечательных по трудолюбию жителей (“Трудолюбием и достатками в хозяйстве отличаются…”) “земледельцы города Олонца, государственные крестьяне Туксинского, Ильинского, Мегрецкаго и Судальского погостов” (История Карелии в документах (с древнейших времен до начала XX века). Петрозаводск.: Изд. Петрозаводского гос. ун-та 2000. C. 68-69).
В книге “Прибалтийско-финские народы России” /Отв. ред. Е. И. Клементьев, Н. В. Шлыгина. М.: Наука. 2003. С. 316) сказано: “Известно, что кузнецы в прошлом были одновременно и ювелирами. Письменные источники дореволюционных времен свидетельствуют, что среди карельских мастеровых, специализировавшихся на изготовлении женских украшений; особенно славились кузнецы-ювелиры Неккульской волости Олонецкого уезда. В XIX веке в деревне Онкулицы, например, работали семейные династии мастеровых, которые изготовляли серебряные серьги в жемчужной оправе, кольца, пуговицы, кресты и др. Однако в начале XX века ювелирное производство исчезло”.
В статье (автор- Гильдт В.) “Ювелирно- металлический промысел в России”, опубликованной в книге “Кустарная промышленность России. Разные промыслы. Т. I. СПб.: ГУЗиЗ. Отдел Сельской Экономии и сельскохозяйственной статистики. 1913. С. 14) сказано: “Ювелирно-металлическим промыслом в России занимаются: 1) В Олонецкой губернии в деревне Онкулицах Неккульской волости Олонецкого уезда.
Лет сто назад, чуть не всей деревней, старики выделывали сережки, кольца, кресты, пуговицы и другие мелкие вещи. Работали целыми семьями и некоторые имели учеников и подмастерьев.
Дело это процветало, и каждая семья зарабатывала рублей по 300 в год. Более известными мастерами были Яковлев, Фотеев и Зиездин. В настоящее время дело это совершенно пало; старики вымерли, а более молодые отстали от ремесла и забыли его; самая же юная молодежь и совсем не знакома с ним.
Осталось мастерство только в руках 2-х стариков, но и из них работает только один- кустарь 55 лет, неграмотный.
Материалом для работы служит “польское серебро”, покупаемое в Олонце, и простые белые камни- в Петербурге; медь покупают от 40-70 копеек за 1 фунт, польское серебро- 1 рубль 50 копеек за 1 фунт и камни- за сотню от 40 копеек до 1 рубля.
Из этого материала вещи делали для вольной продажи.
На заказ работали серебряные золоченные серьги по 3 рубля за штуку, причем золочение производят через огонь; золотые серьги со вставкой жемчужины местного происхождения по 6 рублей за штуку.
Инструменты для работ: острогубец, клещи (стоящие 20 копеек), молоток (20 копеек), подпилок (10 копеек), пятифунтовая наковальня- 50 копеек, тиски железные- 40 копеек, пилка, сверла и паяльница по 10 копеек за штуку.
Доход кустаря- 50 рублей, при обороте в 150 рублей, за период работ он приготовляет серьги 300 штук от ½ копейки до 1 рубля; 30 пар сережек – 1-3 рубля и штук 300 колец от ½ до 10 копеек за штуку.
С продажей ходит жена кустаря по ярмаркам Олонецкого и Лодейнопольского уездов зимой в течении времени до 3-х месяцев и уходит верст за 100 от дому”(О том же- книге “Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии” (Иллюстрированное издание. Петрозаводск.: Северная Скоропечатня. Р. Г. Кац. 1905. С.155-156).
Сходные сведения находим в книге “Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии” (Иллюстрированное издание. Петрозаводск.: Северная Скоропечатня. Р. Г. Кац. 1905. С. ). В этом же издании отмечаются другие ремесленные занятия крестьян Неккульской волости, как например, бондарное ремесло: “ С продажею бондарных изделий на ярмарках и базарах некоторые мастера сумели объединить сбыт деревянной столовой посуды: солонок, ложек и т. п., производимых кустарями. Занимающихся выделкою деревянной столовой посудой в Олонецкой губернии немного, всего 30 человек из коих: 6 человек из Олонецкого уезда (волости Неккульская, Видлицкая и Рыпушкальская с заработком 121 руб. и произв. 200 р.)”(Указ. соч. С. 15). Один мастер “из деревни Пустошь кон.” производит корзины на 50 рублей (Указ. соч. 19). Три человека из Неккульской и Важинской волостей Олонецкого уезда занимались изготовлением сундуков и коробок (“сундучники и коробочники”) (Там же. С. 21). В Неккульской волости были мастера изготавливающие сани, дровни, мелкие сельскохозяйственные орудия (ручки топоров, выделка лопат, граблей, вил, вязание метел, веников), кустарное производство угля, кожевенный промысел, вязание (С. 25, 26, 34, 48, 51,85). “В одном из заводов в Неккульской волости, Олонецкого уезда, была попытка выделывать “по руководству” лайку, но неудалась: лайка вышла плохая, при продаже ея получился убыток и опыт больше не повторялся” (Там же. С. 56).
О “шубниках” в Неккульской волости в упомянутом издании говорилось: “Кустарное заведение для шитья теплой одежды из овчин находится в Судалицах, Неккульской волости, Олонецкой губернии и работает наемным трудом при участии самого владельца. В заведении приготавливаются овчины для мехов, т. е. чистятся, подстригаются и белятся (шерсть). Затем меха кроят и из них шьют одежду. В заведении работают поденно на хозяйских харчах: закройщик, получающий по 45 коп. в день и три портнихи, получающие по 15 копеек за 12 часовой труд (лица эти прошли как портные). В день закройщик выкраивает по 12 штук полушубков или пиджаков. В день закройщик выкраивает по 12 штук полушубков или пиджаков, портниха шьет пиджак 2 дня, а полушубок 3 дня. Овчины покупаются на месте сырьем и отдаются для выработки местным кустарям, шерсть на ворота и борта, петли, крючки, коленкор, пуговицы и т. п. приобретаются в Финляндии. Годовая выработка составляет 230 полушубков, 200 пиджаков. Полушубки продаются по 7 руб., а пиджаки по 5 руб. Сбыт в Петербурге и Олонце. Годовой оборот заведения 3931 руб”(Там же) .
Об этом же читаем в “Олонецком сборнике. Материалы для истории, географии статистики и этнографии Олонецкого края” (Вып. I-й. Петрозаводск.: 1875-1876. С. 119) в статье “Частные заводы, необложенные акцизом в Олонецкой губернии в 1873 и 1874 гг. (Из отчетов заводчиков)” где сказано:
“Меховые заводы. Заведений для выделки овчин и зайчин находятся 3, в Олонецком уезде. Одно из них принадлежит крестьянину Чаккуеву (в сел. Сармяге), второе- мещанина Аникиева и третье- купеческой вдовы Прокопьевой. Заведения помещаются в собственных домах владельцев, имеют каждое три чана; мастеров- 2, рабочих- 5, всего-7.
В 1873 году на 3 заводах выделано шкур:
Овечьих 4320 шт. по цене 60-68 к. на 2617 р. 60 к.
Заячьих 4400 шт. по цене 12-13 к. на 532 р.
Итого 8720 штук на сумму 3149 р. 60 к.
В 1874 году на 3 заводах выделано шкур:
Овечьих 3790 шт. по цене 65-75 к. на 2568 р. 70 к.
Заячьих 4260 шт. по цене 12-13 к. на 411 р. 30 к.
Итого 8050 штук на сумму 2980 р.
Шкуры покупаются в Финляндии, в г. Олонце, на Шунгской ярмарке, в Повенецком уезде и г. Кириллов. Сбыт выделанных шкур производится в Финляндии, С.-Петербург, на месте и, частию, в г. Петрозаводске и его уезде”.
В книге “Военно-статистическое обозрение Российской Империи, изданное по Высочайшему повелению при первом отделении Генштаба” (Т. 2. Ч. 2. Олонецкая губерния. СПб. 1855. С. 105) упоминается “один железный завод в селе Обже Олонецкого уезда, выделывающий продукции на 2941 рублей серебром”.
“Кузнецы Олонецкого уезда деревни Гомар-Горы Неккульской волости и дер. Улваны Рыпушкальской волости заняты преимущественно оковкой кабриолетов и саней и при чем все деревянные части, кроме колес у кабриолетов и полозьев у санок делают сами, колеса же покупают в г. Олонце по 3-4 рубля (“Кустарная промышленность России. Разные промыслы. Т. I. СПб.: ГУЗиЗ. Отдел Сельской Экономии и сельскохозяйственной статистики. 1913. С. 149).
Наряду с ювелирным важным промыслом являлось плетение из соломы. “Промысел зарегистрирован в 41 селении Неккульской волости и в 5 селениях Рыпушкальской волости. Занято промыслом 206 человек- 13 подростков и 193 женщины, в числе которых также находятся дети. Вообще взрослые мало принимают участия в этом промысле, а мужчины и совсем его не касаются.
Начало промыслу положено лет 36 тому назад местным крестьянином Соколовым, который и теперь еще жив. Соколов- самоучка и начал дело случайно. “Первую шляпу сплел очень худую”, говорит он, но вторая была уже лучше и была продана за 13 копеек. Этот успех ободрил инициатора и он продолжал упражняться в ремесле. От него по немногу стали заимствовать знакомые и соседи и так ремесло распространилось.
Первоначально плели шляпы, но потом промысел стал разнообразиться,- начали плести кроме шляп туфли и сапоги; но пока это в очень небольшом размере. Мало требуют.
Для изделий употребляется ржаная солома, которую для этого специально отбирают. Из приготовленной соломы скручивают или плетут ленту, из которой и выделываются вещи, сшивая ленту нитками по данной форме, образцу или фасону.
Ленты идут на большую шляпу 16 аршин, на малую 8 аршин.
Изделия сбываются кустарями на месте скупщикам, из местных крестьян. Прежде скупщиков было больше, а теперь осталось всего пять человек. Скупаемые изделия сбываются главным образом в Петербург.
Цены шляп (почти одинаковая для разных размеров) на месте 4 коп. за штуку, а продают в Петербурге по 5 коп. Туфли стоят 10 копеек за пару, а за сапоги берут 3 руб. за пару.
Продается и лента не в изделиях. Но цены с течением временем сильно упали. Прежде торговцы продавали ленту в Петербург по 12 руб. за 1000 аршин, а теперь всего 1 руб.; на местах же скупщики собирают ее по 80 коп. за 1000 аршин.
Занимаются плетением в течении 3-7 месяцев, причем заработки выше 25 руб. на человека не бывают, обыкновенно же составляют 2-5 руб. и редко поднимаются до 10-15 руб.
Из общего числа кустарей заработок определен у 176 человек в размере 886 руб., т. е. в среднем по 5 руб. на человека.
Соломенные изделия из Неккульской волости были экспонированы на Парижской всемирной выставке 1900 года и за них крестьянка дер. Сюрьги Матрена Комиссарова удостоена большой серебряной медали (медаль не выдана, но прислан диплом на нее” (Там же. С. 99-100).
В статье И. Благовещенского “Изделия из соломы”, опубликованной в “Олонецких губернских ведомостях” (11 ноября 1889 г., N 87. C. 907-908) в частности говорилось:
“Значительно выделяется в Неккульской волости в последние пять лет выделывание изделий из соломы- шляп, узких лент. Начало этому делу положил крестьянин Мегрегского сельского общества (деревни Гамалы) Михаил Тарасов (он же Соколов), который еще в детстве лет, около 25 тому назад, самоучкою научился плести из ржаной соломы мужские шляпы. От Тарасова шляпное производство переняла крестьянка дер. Мартыновой Яковлева с дочерьми (Образцы изделий Яковлевой находятся в Олонецком музее), а затем этот промысел развился по другим селениям реки Инемы. В Неккульской волости шляпы и плетенки изготовляли из толстой ржаной соломы. Красить солому стали по совету петербургских торговцев. Значительное требование в Петербурге соломенных изделий вызвало распространение промысла почти во всех деревнях Мегрегского, Юргильского и Куйтежского обществ. Особенное значение для промысла имеет детский труд. Присутствующие на работе старших и приглядываясь к производственным операциям , 6-7 летние дети забавы ради берутся за плетение из соломы, но потом, незаметно для себя и других, приобретают такую техническую ловкость в своих гибких пальцах, что работа идет у них вдвое быстрее, чем у старших. Жалко только, что родители, из-за наживы, без внимания смотрят на то, что дети их, заняты работою, часто совершенно забывают школу”.
В книге “Карелы Карельской АССР” (Петрозаводск.: Карелия. 1983. С. 115) сказано: “Еще одна область народного ремесла карел- плетение из соломы – получило развитие во второй половине XIX столетия в некоторых деревнях Олонецкого и Петрозаводского уезда. Женщины и подростки плели из соломы и сбывали их. Изделия из соломы Олонецкой Карелии Матрены Комисаровой на Всемирной Парижской выставке 1900 года удостоены серебряной медали”.
В книге (автор- Еленевский Е. П.) “Социально-экономические отношения в карельской деревне в конце XVIII- первой половине XIX веков” (Петрозаводск.: Петрозаводское гос. издательство. 1960. С. 34) сказано: “Заметными ростовщическими операциями занимался, например, происходящий из крестьян дер. Сармяги Олонецкой губернии поставщик сапожного товара и киверов при Семеновском полку И. Кононов. В 1837 году он одновременно дал трем крестьянам в долг 800 рублей ассигнациями”.
В “Олонецком сборнике. Материалы для истории, географии статистики и этнографии Олонецкого края” (Вып. I-й. Петрозаводск.: 1875-1876. С. 119) в статье “Частные заводы, необложенные акцизом в Олонецкой губернии в 1873 и 1874 гг. (Из отчетов заводчиков)” сказано:
“Железноделательный завод Мегрецкий, коллежского советника Воронова, на реке Мегреге, при дер. Улеляге. Устроен на казенной земле, заарендованной на 50 лет, и помещается в двух деревянных корпусах. При заводе два горна кричных, 3 горна колотушных, молотов 2 кричных и 6 колотушных. Кроме того, находятся строения дом заводовладельца, большой угольный сарай, мастерская, 2 караульни, 3 казармы, баня и несколько других небольших построек. Завод действует водою, поднятою в реке плотиною на 1 ½ саж.
Железо выковывается из старого железного лома, покупаемого в С.-Петербурге. В кричном горне употребляется древесный уголь, заготавливаемый в ближайших казенных дачах; при деле лопат, кайл и других кузнечных поковок- каменный уголь, получаемый также из С.-Петербурга. Все заводские изделия- железо и лопаты, составляющие специальность завода, сбываются в С.-Петербурге.
Мастеров и рабочих было: в 1878 году до 43, в 1874 году до 49, в том числе: мастеров 9, подмастерьев 9, мальчиков 9, столяров 10, слесарей-10, чернорабочих 2. При экстренных заказах нанимаются сверх того временные рабочие. Все вообще рабочие из местных крестьян .
На заводе выковано в 1873 году:
Железа 3000 пудов на 6000 р.
Лопат балластных больших 1000 штук на 900 р
Лопат балластных средних 1000 штук на 800 р.
Лопат садовых больших 3000 штук на 2100 р.
Лопат садовых средних 2000 штук на 1400 р.
Итого на 11200 р.
В 1874 г.
Железа 4000 пудов на 8000 р.
Лопат балластных больших 300 штук на 450 р.
Лопат балластных средних 1500 штук на 1200 р.
Лопат садовых больших 4000 штук на 2800 р.
Лопат садовых средних 2500 штук на 1750 р.
Итого на 14200 р.
При экстренном усиленном заказе завод может приготовлять в год железа сортового до 6000 п. и железных лопат до 20000 шт. приблизительно на 25000 р”.
В “Журнале Олонецкого губернского земского собрания, чрезвычайного 17 мая 1887 года и очередной сессии 12-20 декабря 1887 года” (Губернская типография. 1888. С. 41) сказано, что крестьяне Самбатуксинского сельского общества занимались изготовлением железных изделий- кос, топоров; причем эти изделия сбывались часто местным жителям, а частью вывозились в город Олонец и на ярмарку в Александро-Свирский монастырь.
Сведения приводимые в книге (автор- Кораблев Н. А.) “Традиционные кустарные промыслы и ремесла Карелии второй половины XIX- начала XX века”. Петрозаводск. 2009) подтверждают, что Неккульская волость в то время являлась центром высокого развития различных ремесел. Крестьянин Неккульской волости Михаил Сысоев владел кожевенной мастерской в дер. Гамола с суммой производства до 3,2 тыс. рублей в год. В дер. Судалица действовала шубная мастерская. Ее владельцы скупали у крестьян уезда- овчинников сырье и после обработки отправляли в овчинные заведения Неккульской волости. Выделанные изделия поступали в швейную мастерскую, где изготавливались меховые полушубки. По своим объемам производство овчинно-шубных изделий Неккульская волость значительно превышала другие аналогичные заведения Олонецкого края. Пользовалось известностью имя одного из самых искусных мастеров-оружейников из дер. Обжа Неккульской волости Петр Иванович Ретроев.
В книге (автор- Мельникова А. С.) “Очерки по истории русского денежного обращения XVI-XVII веков” (М.: Стрелец. 2005. С. 111) сказано: “Мы не имеем четких сведений о кладе в с. Сермяги Неккульской волости Олонецкого уезда, найденном в 1899 году и состоящем по сделанному тогда же определению из “мордовских подражаний” русским копейкам, изготовленным из низкопробного серебра. Как заключил В. М. Потин, монеты были не “мордовками” а одной из разновидностей “корелок” (со ссылкой на: Потин В. М. Скандинавские монеты на территории русского государства. С. 205; Мельникова А. С. Пулковский клад монет XVII века и денежное обращение в Ижорской земле и Корельском уезде при шведах //Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XXVII. СПб. 2000. С. 81).
По данным издания “Волости и важнейшие селения Европейской России” (Вып.VII. Губернии Приозерной группы. СПб. 1885. С. 112) в состав Неккульской волости Олонецкого уезда Олонецкой губернии входят:
49. Волость Неккульская.
585. Мартойла-Мегрега, деревня бывшая государственная при р. Мегреге, дворов- 4, жителей- 25, волостное правление (уездный город в 12 верстах), в 4-х верстах- железно- передельный завод. В 20 в.- лесн. прист., в 24 в.- монастырь Александро-Свирский. 2 ярмарки- в день Св. Троицы и 30 августа.
589. Артула-Мегрега, село бывшее государственное при р. Мегреге, дворов- 7, жителей- 44, церковь православная, почтовая станция, водная мельница, лавка.
590. Бережная, деревня бывшая государственная, дворов- 22, жителей- 131, 2 лавки, кожевенный завод.
591. Всегловщина (Нижний Подол, Верхний Подол, Пустошь Заручье и Село), деревня бывшая государственная, дворов- 40, жителей- 253, 2 часовни, лавка.
592. Выше-Гамолы, деревня бывшая государственная, при р. Мегреге, дворов- 5, жителей- 32, кожевенный завод.
593. Гора, село бывшее государственное, дворов- 14, жителей- 83, церковь православная.
594. Кирьяновская-Сергеева, деревня бывшая государственная, дворов- 7, жителей- 44, школа.
595. Куйтежи, село бывшее государственное при р. Куйтежи, дворов- 54, жителей-342, церковь православная, железно-ковательный завод, 3 лавки, кожевенный завод.
596. Левшойна, деревня бывшая государственная при р. Мегреге, дворов-10, жителей- 63, лавка.
597 Луткова (Александро-Свирские Кондуши), деревня бывшая государственная, дворов- 4, жителей- 25.
598. Мегрозеро, деревня бывшая государственная при озере Мегрозере, дворов-11, жителей- 70, часовня, почтовая станция.
599. Неккулица-Мегрега, село бывшее государственное при р. Мегреге, дворов- 20, жителей- 127, церковь православная, лавка.
600. Нижний Конец в Обжах, деревня бывшая государственная при р. Обже, дворов-13, жителей- 85, часовня, лавка.
601. Нюрала-Мегрега, деревня бывшая государственная при р. Мегреге, дворов- 7, жителей- 44, почтовая станция.
602. Парфиевское (Ерзакова Погост), село бывшее государственное, дворов- 23, жителей- 146, 2 церкви православные, 2 лавки.
603. Ругойла, село бывшее государственное при р. Мегреге, дворов- 8, жителей- 51, церковь православная.
604. Сармяги-Обжанская, село бывшее государственное, дворов- 31, жителей- 201, церковь православная, лавка.
605. Судалица, село бывшее государственное при р. Мегреге, дворов- 28, жителей-180, церковь православная, овчинный завод.
606. Суежи-Обжи, село бывшее государственное при р. Обже, дворов- 12, жителей-76, 2 церкви православные, лавка.
607. Тергелицы, деревня бывшая государственная при р. Мегреге, дворов-11, жителей-72, лавка.
608. Юргилицы, село бывшее государственное при р. Мегреге, дворов- 9, жителей- 59, 2 церкви православные.
609. Фанистова- Обжи, деревня бывшая государственная, дворов-11, жителей- 71, лавка”.
Советская власть в Неккульской волости объединявшей тогда 42 деревни была установлена в феврале-марте 1918 года.
В книге “C Лениным вместе. Воспоминания. Документы” (Петрозаводск.: Карелия. 1977. С. 353) помещено приветствие I съезда крестьянских депутатов Неккульской волости Олонецкого уезда Совету Народных Комиссаров 17 февраля 1918 года, в котором сказано:
“Первый Неккульский волостной крестьянский съезд Олонецкого уезда приветствует Народных Комиссаров, вставших на защиту угнетенного народа, рабочих и крестьян. Съезд также приветствует Совет народных комиссаров за все изданные декреты, касающиеся внутренней жизни республики.
Товарищ председателя З. Няккоев.
Секретарь съезда И. Сидоров
На том же I-ом крестьянском съезде Неккульской волости было решено создать Волостной Исполнительный комитет волости и содержать его за счет налогов с местного кулачества:
“Резолюция съезда об организации советской власти в Неккульской волости от 17 февраля 1918 г.
Ввиду того, что Советская власть желательна, единогласно постановили:
1)Совет крестьянских рабочих и солдатских депутатов есть постоянное учреждение власти в волости, а высшее- в уезде, которое должно подчиняться распоряжениям уездного Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов.
2)Совет состоит из представителей крестьян, рабочих и солдат революционно-демократической организации.
3)Вопрос об организации в волости Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Предложено выставить кандидатов в Совет и установить комплект состава волостного Совета. Единогласно постановили: признать желательным организовать в Неккульской волости Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и во время выборов представителей в Совет внесено предложение о выборе по одному представителю от каждого общества принято единогласно. За выбором волостного Совета фракции волостной Земской Управы доныне существующие упраздняются с сего числа, почему поручить вновь избранному составу президиума волостного совета немедленно приступить к приему делопроизводства волости от Земской управы, а также денежных сумм находящихся в распоряжении Управы.
Председатель Матвей Ев. Яковлев.
Товарищ председателя З. Няккоев.